Похожие
Но оставим на время кинематограф и поговорим о театре. В 1983 году Фрейндлих покинула Театр имени Ленсовета (за 22 года работы там она сыграла 22 роли) и ушла в Большой драматический театр к Георгию Товстоногову. По словам актрисы, произошло это по следующим причинам:
«Когда мы разводились с Владимировым, вроде бы договорились, что это никак не должно отразиться на творчестве. Но это отразилось: разреженный воздух все-таки неизбежно существовал, как бы мы ни подавляли это в себе, какие бы усилия ни делали. Но была еще другая причина — это ощущение какого-то творческого топтания на месте. Потому что у Владимирова была не лучшая пора режиссерской жизни, а не делать новых работ невозможно для актера — это творческая остановка…»
Вскоре после развода с Владимировым Фрейндлих вышла замуж за актера Театра имени Ленсовета Юрия Соловья, с которым она играла в одном спектакле — «Варшавская мелодия» (он был почти на 15 лет ее моложе). В итоге служебные отношения переросли у них в личные. Что послужило поводом к шуткам со стороны коллег. Дело в том, что актрисой этого же театра была Елена Соловей, у которой мужа тоже звали Юрием (хотя фамилия у него была другая — Пугач). Однако актеры острили, что актрисы поменялись мужьями.
В БДТ первой крупной ролью Фрейндлих стала Ирина в спектакле «Киноповесть с одним антрактом» А. Володина (премьера — 26 марта 1984). Как писала позднее критик Е. Гарфункель:
«Премьера этого спектакля — событие, сделавшее в городе шум, событие, опережаемое самыми неутешительными прогнозами о союзе БДТ и Алисы Фрейндлих. Желание благополучного исхода актерской драмы (замечательная, лучшая актриса Ленинграда осталась без театра, который решил, что она не поспевает за его творческой поступью и только тянет назад, к своим Таням, Ликам и Гелям) было так велико, что „болельщики“ Алисы одаривали ее, а заодно и пьесу А. Володина щедрой поддержкой…
Фрейндлих играла судорожно. Она всю жизнь была блондинкой арбузовской мелодрамы, безгрешной кокеткой с тяжким горем на сердце и незаметной жизнью. И солисткой ленсоветовского хора. В БДТ и первое, и второе отпало. Жанр Фрейндлих на основательных подмостках не выживал, сминался плотностью товстоноговского спектакля. Спустя несколько лет об этом можно говорить без опасения навредить, потому что с тех пор Товстоногов все-таки нашел способ (и самый простой) вернуть актрисе присутствие духа, смелость, а городу вернуть актрису. Он не побоялся создать для нее микроклимат внутри театра, поставить спектакль „на Фрейндлих“ — и она отозвалась с вдохновением, которое помнят только ее прежние зрители…».
