Похожие
Но дорожка была проторена. Симпатия, сразу же установившаяся между нами, окончательно укрепилась, так как я всегда поспешал на помощь ее любимцам, не жалея времени: заползал на животе под поленницу в сарае, чтобы добраться до внешних кошек, сманивал их на землю с деревьев, упорно гонялся за ними по кустам. Но мое усердие достаточно вознаграждалось – во всяком случае, с моей точки зрения.
Чего стоили, например, одни клички, которые она давала своим кошкам! Верная своему лондонскому прошлому, десяток-полтора котов она нарекла именами игроков гремевшей тогда футбольной команды ‘Арсенал’: Эдди Хапгуд, Клифф Бастин, Тед Дрейк, Уилф Коппинг… Но одну промашку она допустила: Алекс Джеймс трижды в год регулярно рожал котят.
А ее манера звать их домой? Впервые я стал свидетелем этой процедуры в тихий летний вечер. Две кошки, которых миссис Бонд хотела мне показать, пребывали где-то в саду. Следом за ней я вышел на заднее крыльцо. Она остановилась на верхней ступеньке, скрестила руки на груди, закрыла глаза и завела мелодичным контральто:
– Бейтс, Бейтс, Бейтс, Бе-ейтс! – Нет, она по-настоящему пела, благоговейно, хотя и несколько монотонно, если не считать восхитительной маленькой трели в ‘Бе-ейтс!’ Затем она вновь набрала побольше воздуху в свою обширную грудную клетку, словно оперная примадонна, и опять прозвучало полное чувств:
– Бейтс, Бейтс, Бейтс, Бе-ейтс!
И это заклинание подействовало – из-за лаврового куста рысцой появился Бейтс-кот. Ну, а дальше? Я с интересом следил за миссис Бонд.
Она приняла прежнюю позу, глубоко вздохнула, закрыла глаза и с легкой нежной улыбкой запела:
– Семь-По-Три, Семь-По-Три, Семь-По-Три-и-и!
Мелодия была той же, что и для Бейтса, с точно такой же прозрачной трелью в конце. Однако зов ее на этот раз долго оставался тщетным, и она повторяла его снова и снова. Мелодичные звуки словно повисали в тишине безветренного вечера, и казалось, что это муэдзин созывает правоверных на молитву.
В конце концов ее настойчивость увенчалась успехом, и толстая трехцветная кошка виновато проскользнула по стене в дом.
– Извините, миссис Бонд, но я не совсем уловил, как, собственно, зовут эту кошку?
– Семь-По-Три? – она задумчиво улыбнулась. – Она такая прелесть! Видите ли, она семь раз подряд рожала по три котенка, вот я и подумала, что такое имя ей подойдет. Как по-вашему?
– Да-да, бесспорно! Великолепное имя, ну просто великолепное!
Моя симпатия к миссис Бонд укрепилась еще больше, когда я заметил, как ее заботит моя безопасность. Черта довольно редкая у владельцев домашних животных, а потому я ее особенно ценю. Мне вспоминается тренер скаковых лошадей, с испугом ощупывающий путо своего питомца, только что могучим ударом копыта вышвырнувшего меня из стойла, – уж не повредил ли он ногу? И маленькая старушка, казавшаяся совсем крохотной рядом с ощетинившейся, оскалившей зубы немецкой овчаркой, – и ее слова: ‘Будьте с ним поласковее! Боюсь вы сделаете ему больно, а он такой впечатлительный!’ И фермер, угрюмо буркнувший после тяжелейшего отела, который сократил мне жизнь по крайней мере на два года: ‘Совсем вы корову замучили, молодой человек!’
Миссис Бонд была другой. Она встречала меня в дверях и сразу вручала кожаные перчатки с огромными раструбами, чтобы уберечь мои руки от царапин, – от такой предусмотрительной заботливости на душе становилось удивительно легко. Этот ритуал прочно вошел в мою жизнь: я иду по садовой дорожке, а вокруг бесчисленные внешние кошки посверкивают глазами, юркают в кусты; затем мне торжественно вручаются перчатки с раструбом, и я вступаю в благоуханную кухню, где в пушистом вихре внутренних кошек почти невозможно разглядеть мистера Бонда и его газету. Мне так и не удалось выяснить, как мистер Бонд относился к кошкам, – собственно говоря, я не помню, чтобы он хотя бы раз открыл рот, – но у меня сложилось впечатление, что он их как бы вовсе не замечал.
Перчатки были большим подспорьем, а иногда и подлинным спасением. Когда, например, недомогал Борис, иссиня-черный внешний кот, настоящий великан и мой bete noire [4] во всех смыслах этого выражения. Про себя я был твердо убежден, что он сбежал из какого-то зоопарка. Ни до ни после мне не доводилось видеть домашних кошек такой неуемной свирепости и с такими буграми литых мышц. Нет, конечно, в нем крылось что-то от пантеры.
Его появление в кошачьей колонии было для нее подлинным бедствием. Я редко испытываю
